Изменения при определении и взыскании убытков

24 марта 2016 года в Постановлении пленума Верховного суда РФ № 7 даны новые разъяснения по спорным вопросам взыскания убытков и иных вопросов, связанных с возмещением вреда от нарушения обязательств по договору.

Процедура взыскания убытков стала более «дружественной» для истца

Статьи 15 и 393 Гражданского кодекса РФ в состав понятия «убытки» включают реальный ущерб и упущенную выгоду.

Если относительно практики возмещения реального ущерба особых вопросов по доказыванию не возникает, то по взысканию упущенной выгоды в течение долгого времени существовало много сложностей, часто делавших невозможным такое взыскание. Действовавшие ранее правила в силу характера распределения обязанностей по доказыванию приводили к тому, что кредитор в силу объективных причин не мог компенсировать свои недополученные доходы. Вследствие этого многие пострадавшие даже не пытались восстановить в этой части свои права, понимая бесперспективность подобных действий. Верховный суд во многом устранил такие препятствия.

Упрощен порядок доказывания упущенной выгоды

Так, кредитору больше нет необходимости доказывать при определении упущенной выгоды, что он предпринял для ее получения те или иные меры или сделал какие-либо приготовления. Безусловно, суд должен учитывать эти действия, если они были совершены, но он обязан теперь принимать во внимание также иные доказательства возможности извлечения упущенной выгоды.

В качестве примера Верховный суд приводит ситуацию, когда заказчик предъявил к подрядчику иск о возмещении убытков из-за невыполнения подряда по ремонту здания магазина, вследствие чего заказчик не смог вести свою обычную коммерческую деятельность. В Постановлении пленума указано, что в таком случае упущенную выгоду можно рассчитывать на основании сведений об обычной прибыли заказчика за аналогичный период времени при нормальном течении коммерческой деятельности.

Введена презумпция причинно-следственной связи

Верховный суд обращает внимание на то, что истцу надо доказать «с разумной степенью достоверности» существование причинно-следственной связи между фактом нарушения обязательства и убытками, возникшими в результате. Это значит, что теперь истец не обязан доказывать, что действия ответчика в любом случае привели бы к таким убыткам.
Ему нужно доказать только то, что в данной конкретной ситуации именно действия ответчика привели, наиболее вероятно, к убыткам истца, т.е. обосновать в разумных пределах степень достоверности наличия такой связи. Критерии данных разумных пределов, между тем, оставляются на усмотрение судов.

При этом Верховный суд указывает на один существенный нюанс: если взыскиваемые кредитором убытки являются типичным следствием допущенного должником нарушения обязательства, то причинно-следственная связь в таком случае предполагается и от истца не требуется ее доказывать.

Тем самым установлена презумпция причинной связи между действиями должника и негативными последствиями, возникающими у кредитора в тех случаях, когда нарушение обязательства в схожих обстоятельствах обычно вызывает одни и те же типичные последствия.

Между тем, ответчик не лишен возможности доказать отсутствие такой причинной связи. Но если он не станет этого делать, то ее наличие будет предполагаться априори.

Подводя итоги краткому обзору, можно сказать, что указанной постановление пленума Верховного суда сделало более «работоспособной» процедуру судебного установления и возмещения убытков для пострадавшей стороны. Можно надеяться на то, что новая трактовка закона приведет к большему соблюдению баланса интересов сторон.